Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «До 2000 беспилотников за ночь»: через несколько месяцев российские удары по Украине станут шокирующе массированными — ISW
  2. В Беларуси «взбесились» цены на товары. Эксперт прогнозирует, что ближайшие месяцы ситуация ухудшится
  3. 398 из 400 возможных. Посмотрите, насколько высокие баллы нужно было набрать, чтобы бесплатно учиться на некоторых специальностях
  4. «Кто насрал нам в уши о том, что там есть мины?» Украинский уклонист утверждает, что бежал в Европу через Беларусь
  5. В 2026 году будем отдыхать четыре дня подряд. В какие даты
  6. До Минска дошел грозовой фронт — город в очередной раз подтопило. Местами не ходит транспорт
  7. «Я считаю, что нас довольно много: до 35% по стране». Беларус, который называет себя инцелом, рассказал, как пришел к этой мысли
  8. Главу фонда BYSOL Андрея Стрижака обвинили в рассылке непрошеных фото своих гениталий женщинам. Он признал это и отреагировал
  9. Есть способ заставить Путина сесть за стол переговоров: что для этого необходимо предпринять Киеву и его западным союзникам — ISW
  10. «Мне жаль, что меня неправильно поняли». Тихановский объяснил, что имел в виду, когда говорил об «островах» для беларусов
  11. В пяти точках Беларуси под землей лежат ядовитые «вечные химикаты». Ситуацией сильно обеспокоена Генпрокуратура — рассказываем
  12. Признание Стрижака об отправке дикпиков собрало более 300 комментариев. Не все написавшие их поняли, в чем проблема поступка, — объясняем
  13. Кресла-убийцы. Дома и на работе вас может подстерегать опасность, о которой вы не знали — объясняем, как ее избежать
  14. «Хотел спасти хотя бы какое-то количество людей». Поговорили с дочкой задержанного беларуса, который отправлял данные в «Беларускі Гаюн»


«Ситуация кризисная», — так наш собеседник Александр описывает положение дел в белорусской IT-сфере после начала войны в Украине. Только за январь и февраль этого года, согласно официальной статистике, из компаний сектора «Информация и связь» уволились 3423 человека. «Зеркало» спросило у айтишников, которые остаются работать в Беларуси, с какими трудностями они сталкиваются и как справляются.

Фото: TUT.BY
Снимок носит иллюстративный характер. Парк высоких технологий. Фото: TUT.BY

«Иностранные заказчики отказались сотрудничать»

Александр живет и работает в Минске. Переезжать из Беларуси он пока не планирует по личным обстоятельствам, но признается, что ситуация в IT-сфере выглядит довольно сложно:

— Вакансий стало ощутимо меньше, как и предложений от сторонних организаций в том же LinkedIn. Сейчас очень важно успеть «заскочить в поезд» и удержаться на своем месте, так как найти следующее стало сложнее. Также есть большой отток клиентов, и иногда доходит до того, что потеря клиента равна потере рабочего места.

Мужчина подчеркивает, что в его сфере — аутсорсинге — за границу уехало немного специалистов. Александру удалось найти место работы, где более-менее «все стабильно», но он опасается, что нехватка рабочих задач может привести к сокращениям.

Еще одному нашему собеседнику, минчанину Тимуру, пришлось недавно менять работу из-за кризиса в компании после начала войны в Украине. Иностранные заказчики просто отказались сотрудничать с белорусами:

— Проекты стало искать значительно труднее. Некоторые разработчики сидели без работы около полугода, хотя обычно проект подыскивался за 2−4 недели. У меня был опыт релокации с предыдущей компанией, но она не смогла все вывезти финансово, и штат сократили с 30 до 8−10 человек, поэтому я вернулся в Беларусь. Сейчас не могу уже уехать по семейным обстоятельствам, но все зависит от степени накала обстановки.

Также он отмечает, что рынок для айтишников стал менее гибким: соискатель больше не может диктовать свои условия, потому что вакансий становится все меньше.

— Знаю ребят, на заработок которых повлиял этот кризис. Значительная часть коллег из-за этого сейчас в Польше или Грузии, — добавляет Тимур.

Фото: ThisIsEngineering, pexels.com
Снимок носит иллюстративный характер. Фото: ThisIsEngineering, pexels.com

«Следим, чтобы не был виден русский язык»

Алиса работает в Минске и говорит, что входит в число тех, «кому повезло». Ее компания не сокращала штат и даже повысила зарплату в конце 2022 года. Девушка признается, что держится за свое рабочее место, так как в условиях кризиса не сможет легко найти новую позицию.

— Сильный удар мы почувствовали, когда от нас ушел очень крупный клиент, с которым работали много лет — в его компании сократили всю команду, — описывает ситуацию Алиса. — Изменения за последний год заметны, скорее, в политике «не светить свою локацию». На сайте компании не упоминается Беларусь, при «шеринге» экранов нужно следить за тем, чтобы не был виден нигде русский язык. Я не говорю клиентам, где я на самом деле нахожусь. Для клиентов все наши сотрудники, особенно мужчины, релоцированы.

Девушка добавляет, что ее компания не проводит сейчас корпоративы — считает это неуместным во время войны в Украине. По словам Алисы, она признательна рабочему месту за то, что сотрудников «оградили от кризисных стрессов» и позволили сосредоточиться на работе.

— В нашей компании нет такого, чтобы сотрудники уходили, никто не хочет сейчас место терять, — говорит Алиса. — Уволились только те, кто по каким-то причинам не смог оставаться на этом месте: например, не получилось юридически работать удаленно из какой-то страны. Около половины компании релоцировалась. Компания не организовывала релокацию, но и никак ей не препятствовала. Почти весь менеджмент — за границей и ищет клиентов на месте.

О том, что белорусские айтишники в соцсетях сейчас не указывают, что живут в Беларуси, рассказал нам также Сергей из Минска. По его словам, общей практикой стало вписывать любой другой регион — Польшу или Литву, например.

— Сложилось впечатление, что спроса на IT-специалистов в Беларуси больше нет. Может, только на опытных. Есть ощущение бесперспективности, — добавляет он.

Фото Pixabay.com
Снимок носит иллюстративный характер. Фото Pixabay.com

«Вечные задержания, вечные поиски»

Еще один наш собеседник Юрий работает в IT-компании в Гомеле. Он также отмечает такие изменения как уход крупных компаний, переполненность рынка работниками и невозможность диктовать свои условия при поиске позиции.

— Руководство понимает, что на твое место можно быстро найти человека. Недавно директор сказал: «Еще два года назад, чтобы нанять middle- или senior-разработчика, нужно было очень большие суммы предлагать. Сейчас они сами приходят и просят намного меньше». Также сильно изменилась ситуация с заказчиками. После начала «спецоперации» большинство западных клиентов отказались работать с Беларусью. Не так давно у коллеги возникла ситуация, что даже заказчик из России отказался, — делится гомельчанин.

Учитывая ситуацию, Юрий раздумывает над переездом в другую страну. Однако пока что с зарплатой, которую он получает в Беларуси, переехать в Евросоюз будет сложно:

— Из коллег на данный момент уехало два ключевых разработчика. Есть несколько знакомых, которые перебрались в Грузию, несмотря на свою зарплату. В итоге один вернулся, второй собирается. Их компании тоже не подняли зарплату, а так как сейчас массовый релокейт в Грузию, то там цены начали расти. В итоге уровень их жизни стал ниже, чем до релокации.

Также мы поговорили с Александром, который пришел в сферу IT только два года назад. До этого он работал на заводе «Нафтан», но признается, что в 2020 году «там все стало ужасно»:

— Я ушел с «Нафтана» сам. В IT-компании по сравнению с государственным предприятием сначала было все шикарно. Стало все кардинально меняться только после начала войны, развязанной Путиным. Затишье, страхи о переезде и релокации. Сейчас главный страх — закрытие проекта, потому что новый в пределах страны становится найти очень тяжело.

По его словам, если в начале своего пути в сфере IT он ощущал себя частью большого комьюнити, то сейчас чувствует, как это комьюнити «пытаются сломать» после протестов и поддержки Украины:

— Проверки силовиков не доставляют большой радости. Вечные задержания, вечные поиски… С уверенностью могу сказать одно: от гонения айтишников пострадали все сферы экономики. Отдельно хотел бы выделить такую проблему: многочисленные школы паразитируют на жажде легких денег у людей и обещают горы со старта. В результате это привело к тому, что на 1 вакансию по 500 junior-специалистов. А нанимать их стали очень редко: зачем учить, если можно взять опытного за те же деньги? Сейчас даже дорогостоящие специалисты понижают желаемую зарплату.