Новая руководительница Парка высоких технологий Анна Рябова призвала вернуться в Беларусь айтишников, покинувших страну. Она считает, что запретов для этого нет, но нужно работать по правилам властей. «Зеркало» спросило у беларусов из IT-сферы, работающих за границей, что они думают о таком предложении.
Имена героев изменены для их безопасности.
Олег, 35 лет, менеджер проектов
— Очередная пустота от классического режимного чинуши. Кто мог и хотел вернуться — уже это сделал. Для остальных, скорее всего, важно, что именно власти могут предложить для того самого возвращения.
Гарантии безопасности и отсутствия внимания от органов? Нет, это не в компетенции руководительницы ПВТ. Да и гарантии… Сегодня дали, завтра забрали. Ответственности ведь для них никакой нет.
Война и политические преследования закончились? Нет.
Власти могут нам предложить примерно ничего, кроме требований усердно работать и помалкивать, если наше мировоззрение отличается от политики партии. Спасибо, не надо.
Ольга, 30 лет, старший разработчик
— Это заявление немного смешное. Как будто возле беларусско-польской границы уже выстроилась очередь из айтишников, мечтающих вернуться.
Люди уехали (кроме очевидных причин), чтобы была возможность работать на западных заказчиков. И зарабатывать хорошие деньги.
Мои знакомые из Беларуси говорят, что зарплаты сейчас довольно низкие. И я это вижу сама, просматривая предложения внутри страны. Поэтому резона возвращаться нет никакого. А когда читаешь такие заявления, то вдвойне задумываешься, надо ли оно?
Егор, 35 лет, специалист по обеспечению качества (QA) в IT-отделе
— Традиционная любовь к родине — это какой-то бессмысленный пережиток со времен СССР. Пора бы им уже понять, что родина — это не город и не страна, где родился.
Совершенно неуместно ставить условия тем, кто уехал. Посмотрите, в каком положении находится ПВТ и скажите: они должны от нас требовать возвращения или все-таки просить об этом?
В моем окружении много людей уже получили польские паспорта либо находятся в ожидании решения. Им даже не нужно ездить за беларусскими документами в страну. Решительно непонятно, чем их может привлечь ПВТ и его новая руководительница.
Елена, 32 года, разработчица
— Я читала это заявление, немножко хихикая. Со стороны ПВТ ведь и не было никогда никаких запретов по возвращению в страну. Этим занимаются другие ведомства и комитеты.
Уже какое-то время я работаю не на беларусскую фирму, а на польско-немецкую. Но от своих друзей и знакомых в стране знаю, что заказчики аутсорсинговых услуг перестали искать исполнителей в Беларуси. Многие компании, находящиеся за границей, запрещают сотрудникам работать из нашей страны.
Поэтому я для себя не нахожу возможности вернуться. И не вижу предпосылок для того, чтобы Беларусь опять стала IT-страной.
Зміцер, 32 гады, старшы распрацоўшчык
— Гэтая заява кажа выключна пра тое, што справы ў ПВТ дрэнныя. Настолькі, што нават са сваімі «аптымістычнымі прагнозамі» і заплюшчваннем вачэй на праблемы гэтую яны заўважылі і прынялі.
Паміж радкоў такой прапановы я бачу наступнае: «Мы дазволім вам вярнуцца, але вы будзеце рабіць усё, што мы вам скажам, і атрымліваць будзеце столькі грошай, колькі мы вам дамо. Вы будзеце жыць у Беларусі, але цалкам пад нашым каўпаком. І вы мусіце быць удзячныя за аказаную вам ласку».
Да таго ж, мне чамусьці здаецца, што не прадстаўнікі ПВТ правяраюць на ўездзе ў Беларусь тэлефоны і вырашаюць, якім транспартам чалавек паедзе далей — тым, якім даехаў да мяжы, ці нейкім іншым, і не абавязкова туды, куды ён збіраўся.
І якім бокам ПВТ да забароны вяртання — разумею слаба.
Георгий, 37 лет, разработчик
— Для меня это заявление выглядит как микросигнал о том, что они хотят наладить какие-то связи. Но сигнал крайне поспешный и подозрительный.
С августа 2025-го начнут заканчиваться сроки давности «народных статей» (речь, например, о ст. 342 УК (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них). — Прим. ред.). И как будто это заявление сейчас позволит пару десятков людей заставить задуматься о том, чтобы приехать, поверив на слово. Вероятно, думают, что свой (с натяжкой) человек из IT вызовет чуть больше доверия, чем кто-то из другой сферы.
Я наблюдаю за сигналами. Но пока это, скорее, шум, чем поворот системы от репрессий в либеральную сторону.
Александр, 28 лет, инженер по разработке и эксплуатации программного обеспечения
— Знаю огромное количество случаев, когда людей, на которых не было открытых уголовных дел, задерживали сразу на границе или спустя пару дней. Нужно быть очень наивным, чтобы верить словам чиновницы. Сегодня она говорит одно, а завтра придет другая методичка — и уже будет рассказывать про врагов народа.
И потом: в момент, когда тебя будут вязать, ты же не станешь объяснять силовикам, что «тетенька сказала, что не арестуют, а вы обманули». Это первое. Второе — отсутствие перспектив на рынке труда. Как с точки зрения наличия работы, так и зарплат. Зачем возвращаться?
Николай, 35 лет, ведущий инженер по тестированию ПО
— Не понимаю, на кого рассчитано это заявление. Вероятно, просто очередная попытка выслужиться.
Вообще забавно в одном предложении заявлять об инновационной среде, ее подвижности и легкости на подъем, а в следующем — о правилах и установках.
Вернутся ли айтишники после этой речи? Сомневаюсь. IT-мир полон свобод, мыслей, нестандартных подходов к решению проблем и вызовов. Тут не сработает методика «работай, как барин приказал».
Алексей, 27 лет, старший инженер-программист
— Когда-то давно я работал в компании, слоган которой был «Быть, а не казаться». Уже не первый раз мне кажется, что люди такого сорта как Рябова работают по обратному принципу «Казаться, а не быть». Они готовы лгать и любой ценой исполнять указания сверху.
Подобные заявления имеют мало общего с реальностью. Условия, которые сейчас готова предоставить нам родина, будут идти в комплекте с обширным списком обязательных правил поведения, нарушения которых могут привести в том числе к лишению свободы.
На беларусском IT-рынке в данный момент преобладают аутсорс-компании, почти всегда работающие на проектах иностранных заказчиков. Они практически во всех случаях требуют, чтобы сотрудники находились за пределами Беларуси, Украины и России. Причины — проблемы с лицензиями, риски ухода человека с проекта, территориальные ограничения (при необходимости сотрудник на проекте не сможет приехать к заказчику).
Считаю, что такие заявления — это даже не сглаживание углов, а лицемерие и наглая ложь.
