Одно мгновение — и людей засосало в ловушку на дне моря. Они медленно умирали в темноте, потому что никто не рискнул их спасать

18 мая 2025 в 1747583100
Михалина Яновская / «Зеркало»

Что вы знаете о клаустрофобии? Испытывали ли вы ее когда-нибудь? От этой статьи вам может стать очень дискомфортно. Представьте: вы на своем рабочем месте, занимаетесь обычными делами, но внезапно, за долю секунды, даже не успев ничего осознать, оказываетесь в полной темноте в узкой трубе на дне океана, а рядом - все ваши коллеги. Вы не знаете, как выбраться, на сколько часов вам хватит воздуха. Остается лишь надеяться на спасение или ждать смерти. Примерно в такой ситуации оказалась группа водолазов в Карибском море три года назад. Это, пожалуй, самая жуткая история о жертвах промышленного дайвинга из всех известных нам до сих пор. И, как часто бывает, - это история о халатности в погоне за прибылью, об уходе от ответственности и о поисках справедливости.

Команда обреченных

В бухте Пойнт-а-Пьер на острове Тринидад расположен единственный завод по переработке нефти в Тринидаде и Тобаго - государстве с населением около 1,5 млн человек. Предприятие до 2018 года принадлежало государственному нефтяному гиганту Petrotrin. Но тот погряз в убытках и коррупции, и корпорацию расформировали, разделив ее задачи между пятью новыми госкомпаниями. Завод получила Paria Fuel Trading Company, а вместе с ним и нефтепроводы, проложенные к нему из порта, куда привозят сырье.

Одна из подводных труб для транспортировки нефти, линия 36, на участке между танкерными причалами 5 и 6 уже несколько лет была выведена из эксплуатации и требовала ремонта. Это была П-образная конструкция диаметром 76 сантиметров и длиной почти 400 метров. Большая часть лежала на дне, а с двух сторон к причалам поднимались вертикальные стояки длиной около 15 метров. В одном из них, у причала 6, на небольшой глубине в 2021 году была выявлена утечка - эту часть трубы нужно было заменить.

Тендер выиграла местная компания Land and Marine Contracting Services (LMCS), которая имела соответствующий опыт: в июне 2020 года уже выполняла аналогичные работы на другом конце этой трубы у причала 5. Вот только в первом случае трубопровод был почти полностью заполнен нефтью, а для новых работ Paria потребовала очистить его, опасаясь инцидентов при сварочных работах.

К делу приступили в январе 2022 года, за месяц из трубы выкачали практически всю нефть, и оставалось смонтировать новый участок на конце стояка. Речь шла о подводных работах, и выполнить их могли только квалифицированные промышленные водолазы. Над концом трубы установили гипербарическую камеру, куда по шлангу подавался воздух - он создавал давление, поэтому под камерой, несмотря на глубину, не было воды, и рабочие могли заниматься монтажом в сухой среде.

Задача досталась бригаде дайверов LMCS из пяти человек: Казим Али-младший (36 лет), Юсуф Генри (31), Файзал Курбан (57), Риши Нагассар (48) и Кристофер Будрам (36). Все - опытные ныряльщики. Отметим, что Казим Али был сыном директора LMCS Казима Али-старшего.

Вот только лишь двое из них - Будрам и Курбан - имели сертификаты для промышленного дайвинга, остальные были сертифицированы для рекреационного погружения. И, как выяснилось потом, никто из водолазов не был подготовлен к тому, что их ждало дальше.

Роковое мгновение

В тот день водолазы работали в гипербарической камере - том самом сооружении, создающем сухую среду для работы. Их задачей было удалить механическую заглушку и откачать воздух из надувной пробки внутри трубопровода.

В пятницу, 25 февраля 2022 года, бригада приступила к работе на причале 6. Перед тем у них прошел брифинг с начальством из Paria и LMCS. Установленный порядок работ был таков: в гипербарической камере снять металлическую крышку с верхнего конца трубы и присоединить новый участок.

После обеда четверо дайверов, сняв с себя кислородные баллоны, работали в гипербарической камере. Нырнув с причала, к ним присоединился Казим с недостающим гаечным ключом. Рабочие сняли закрепленную болтами тяжелую металлическую крышку. Труба все еще оставалась «заткнута» размещенной под крышкой надувной пробкой. Теперь дайверы должны были приварить новый участок стояка, более длинный, чтобы его конец поднимался над водой. Затем надо было убрать гипербарическую камеру с помощью крана и таким же образом достать пробку из трубы.

Вот только заказчики не предупредили, почему такой порядок очень важен. Дайверы помнили, что в прошлый раз на ремонте другого конца трубы вынимали такую же пробку сразу, и все прошло гладко. И в этот раз тоже решили облегчить себе работу - либо же просто действовали по привычке.

Опыт подвел их. Ситуации были совсем разными: в 2020 году труба была заполнена нефтью, а теперь - почти пуста. Давление в ней было близко к атмосферному, около 1 бар, тогда как в гипербарической камере в полтора раза выше - 1,45 бар. Если бы пробку вытаскивали, когда конец трубы был выведен над водой, перепада давления не произошло бы. Но водолазы либо не знали, что условия были иными, чем в прошлый раз, либо не осознавали опасности.

В 14.45 они принялись стравливать воздух из надувной пробки. Кристофер Будрам успел заметить, что уровень воды внизу камеры стал расти, и крикнул, что происходит что-то неладное. Но было уже поздно.

В следующее мгновение всех пятерых водолазов захватил водоворот колоссальной силы, и словно пылесосом их затянуло в трубу - вместе с пробкой и всем незакрепленным оборудованием. Это произошло за долю секунды - они даже не успели осознать, что случилось, как оказались в подводном торнадо.

Что случилось?

Это явление называют «Delta P» - когда разница в давлении между двумя зонами создает мощнейший поток жидкости либо воздуха. Это самая смертоносная опасность для промышленных водолазов: согласно одному из исследований, с 1975 по 2014 годы из 577 смертельных случаев в этой сфере каждый четвертый, то есть около 150 человек, погибли именно в инцидентах Delta P.

Представьте ванну, полную воды, и пустую трубу, подсоединенную к сливному отверстию. Пока слив закрыт пробкой, ничего не происходит. Но как только вы вынимаете пробку, вода устремляется вниз. Если на пути этого потока окажется какой-либо предмет или часть тела, его с силой прижмет к отверстию или засосет внутрь. То же самое произошло тогда на причале 6. В почти пустом нефтепроводе давление было намного ниже, чем под водой и в гипербарической камере. Когда дайверы начали сдувать пробку, они, по сути, открыли «слив».

Важно отметить, что никакая защитная экипировка не спасла бы рабочих. Даже если бы они были привязаны страховочными тросами или использовали водолазные шлемы, всасывающая сила в несколько тонн все равно затянула бы их в трубу, вода в которую хлынула со скоростью от нескольких сотен до пары тысяч литров в секунду на 76-сантиметровое отверстие. Против такой стихии все было бессильно.

Борьба в темноте

Около 19 секунд мужчины неслись по трубопроводу. Их бросало о стенки на изгибах, они ударялись о разные обломки и отчаянно пытались задержать дыхание, за что-то схватиться - но на такой скорости это было бесполезно. Будрам потом вспоминал, что смог лишь принять позу младенца и закрыть голову.

Примерно через минуту давление в трубе стабилизировалось на уровне 2,57 бар. Дайверов унесло на расстояние около 215 метров от входа. Труба, лежащая на дне, была не совсем ровной, то приподнималась, то опускалась - благодаря этому в ней образовались небольшие воздушные карманы над водой. В одном из таких мест и оказались водолазы.

Это был кошмар, который сложно вообразить. Абсолютная темнота. Скользкие от нефти стенки. Узкое пространство, где можно только ползти, да и то - на спине, подняв голову под свод трубы, где сохранился кислород. Их глаза жгло от смеси воды и остатков нефти, горло раздирало от едкой жидкости, в ушах звенело после удара о стенки трубы, все тело болело. У Кристофера Будрама были сломаны левая рука и нога, у Юсуфа Генри - то же самое плюс вывих бедра, у Казима Али кровоточила нога, сломанная в двух местах. Файзалу Курбану сломанное ребро пробило легкое. Он и Риши Нагассар получили тяжелые травмы головы.

Некоторые из мужчин уже прощались с жизнью, но Крис подбадривал их, говорил, что нельзя сдаваться, надо пытаться выбраться. Они принялись ползти вперед, держась друг за друга. Но вперед ли? Дайверы понятия не имели, куда двигаться, где был открытый конец, в который их засосало, а где - тупик с заглушкой.

Стуки по стенкам трубы стали их единственным способом подать сигнал наружу. В отчаянии они молились и поддерживали друг друга - запись потом обнаружат на камере GoPro, закрепленной у одного из них на груди, - это видео мы покажем чуть позже.

Путь к спасению

В конце концов было решено, что Будрам и Курбан попытаются найти выход в одной из сторон. Остальные остались ждать в воздушном кармане. Но вскоре Физал Курбан выбился из сил и не мог продолжать путь. К тому же они уперлись в участок, заполненный водой: есть ли там дальше воздух, неизвестно. Будрам решил идти вперед один, чтобы добраться до выхода и вернуться с помощью - это был их единственный шанс на спасение.

Крис нырнул в воду и, к счастью, вскоре вынырнул в еще одном воздушном кармане. По дороге он нащупал кислородный баллон, который засосало в трубу вместе с ними, - это укрепило веру в то, что удастся выбраться. Мужчина то полз по скользкой трубе, то нырял. В какой-то момент он услышал голоса коллег: они кричали, что он идет в сторону тупика и надо разворачиваться. Но что-то подсказало Будраму, что направление все же верное, и он полз дальше.

Это спасло ему жизнь. Спустя три часа после катастрофы, примерно в 16.30, Крис наконец увидел слабый свет - это был выход из стояка B6, там же, откуда их затянуло внутрь. Поднявшись на поверхность, он понял, что не может сам выбраться из трубы. Внутри гипербарической камеры, из которой уже схлынула вода, к его удивлению, никого не было. Дайвер смог ухватиться за конец цепи от пробки и принялся кричать и колотить по стенкам. Лишь спустя примерно двадцать минут его заметили. В камеру спустились другие дайверы и достали мужчину из воды.

«Спасательная операция»

Едва выбравшись, Будрам отчаянно умолял спасти товарищей. «Они прямо за мной! Они все еще живы!» - повторял он и даже рвался сам вернуться в трубу. «Иди и спаси своего отца», - говорил он Майклу Курбану, сыну Файзала, который достал его из воды. Крис объяснял, что водолаз мог бы проплыть по трубе со специальным снаряжением и вытащить людей с помощью веревки.

Вместо организации спасения Будрама отправили в больницу Сан-Фернандо и даже ввели седативные препараты, чтобы он не пытался вернуться на место катастрофы. Ни спасатели из береговой охраны, ни коллеги из LMCS, ни представители Paria - никто не расспросил его детально о том, какая ситуация внутри трубы, в каком состоянии другие дайверы, хотя он был единственным, кто это знал. Критически важная информация была проигнорирована.

Все эти три часа до его появления никто и не пытался спуститься в трубу. Пропажу дайверов и подъем воды в гипербарической камере заметили уже через пять минут, но искать их принялись вокруг трубы на дне моря, хотя логика и законы физики позволяли понять, что именно произошло. Время было потеряно.

Из трубопровода доносились стуки - около 16.00, потом снова в 18.30 и 20.00, уже с другого конца. Люди были живы и отчаянно подавали сигналы.

Дайверы, которые были на месте, после спасения Будрама пытались спускаться в трубу, но им не хватало техники и навыков. Между 19.00 и 20.00 к причалу подошли два судна с профессиональными водолазами и оборудованием. У них были достаточно длинные шланги, чтобы погрузиться в трубу и добраться до застрявших. К тому времени на место аварии стали прибывать десятки опытных ныряльщиков со всей страны, готовых рисковать ради спасения коллег.

Но Paria не позволила им действовать и даже не проконсультировалась с ними о возможных способах спасения. Руководство компании в лице менеджера Колина Пайпера запретило кому-либо погружаться в трубу. Они решили, что это «слишком опасно» и нужно сначала проверить трубу камерой - а то вдруг Delta P случится еще раз. Хотя на самом деле для нового перепада давления больше не было физических условий.

Попытки обследовать трубопровод камерой продолжались почти всю ночь. Сначала ее спустили на шланге, но она застряла, наткнувшись на кислородный баллон в 50 метрах от входа. Затем запустили аппарат на гусеничном ходу с камерой, но и он продвинулся ненамного дальше, к тому же вяз в нефти.

Одновременно вечером на выходном стояке на причале 6 смонтировали удлинение, подняв выход трубы выше уровня моря и сняв гипербарическую камеру. Это снизило давление в трубе примерно на 0,2 бар. Это, казалось, немного улучшило ситуацию для застрявших. Но была и обратная сторона.

Дайверы в трубе находились под сильным давлением уже несколько часов. Даже если бы их вытащили, им нужно было бы делать остановки по дороге наверх для декомпрессии. Будраму, когда он всплыл, повезло избежать взрывной декомпрессии благодаря тому, что в гипербарической камере, где он пробыл почти полчаса, давление было повышенным. Теперь камеры не было - и остальным дайверам пройти декомпрессию было бы негде. На одном из судов водолазов была небольшая специальная камера - она могла бы решить проблему, если бы работала как следует (но это было не так).

Таким образом, с каждым часом на глубине шансы достать водолазов живыми становились все призрачнее. Около 02.30 ночи 26 февраля были зафиксированы последние, едва различимые стуки из глубины трубы. Предельное время пребывания под давлением давно было превышено, возможно, кто-то из застрявших в к тому времени уже был мертв. Но кто-то точно был еще жив.

Фатальная ошибка

Не осознавая, к чему это приведет, утром субботы руководство Paria дает указание снять заглушку с противоположного конца трубы, чтобы запустить видеокамеру с той стороны. В 5.45 ее сняли.

Последствия были фатальными. Масса воды внутри трубы резко сместилась, вероятно, затопив участки, где находились водолазы. Но главное, что давление в трубе резко снизилось с 2,3 бар до атмосферного, подвергнув людей, проведших более 14 часов под повышенным давлением, почти мгновенной декомпрессии. Это равносильно смертному приговору. Азот, растворенный в крови и тканях, начал стремительно выделяться в виде пузырьков, разрывая организм. Это явление, известное как декомпрессионная болезнь, вызывает невыносимую боль и быстрое разрушение тела изнутри.

В печально известном инциденте на буровой платформе Byford Dolphin в 1983 году, где произошла взрывная декомпрессия с девяти до одной атмосферы, водолазы погибли мгновенно - об этом мы писали раньше. В случае с дайверами Paria перепад давления был меньше (с примерно 2,3 до 1 атмосферы), и не исключено, что смерть наступила не сразу и люди еще какое-то время мучились от страшной боли, судорог и отказа органов. Остается только надеяться, что к моменту снятия заглушки со стояка утром субботы все четверо были уже мертвы. Однако, как покажут данные некоторых вскрытий, это могло быть не так.

Кошмар под запись

В субботу Paria заявила, что операция переходит из разряда спасательной в операцию по извлечению тел. Было решено пустить через трубу сильный напор воды, чтобы буквально вымыть из нее погибших.

В итоге тела троих водолазов - Казима Али-младшего, Юсуфа Генри и Файзала Курбана - извлекли из трубопровода вечером 28 февраля, спустя трое суток после трагедии. Тело четвертого погибшего, Риши Нагассара, застряло за водолазным оборудованием на участке, где было много нефти, его выталкивали с помощью специальной пробки и извлекли последним, 3 марта.

На теле одного из погибших была найдена водонепроницаемая камера GoPro. Когда данные с нее восстановили, они подтвердили самые страшные опасения: все пятеро мужчин остались живы после того, как их затянуло в трубу. На записи, которую эксперты назвали «физически неприятной для прослушивания», слышно, как водолазы молятся, разговаривают и пытаются поддерживать друг друга в этой кошмарной ловушке.

В начале ролика ниже приводится отрывок с разговорами застрявших с улучшенным звуком.

В первоначальных официальных заключениях о смерти, выданных госорганами, причиной гибели всех четырех дайверов были названы асфиксия (удушье) и утопление. Однако семья Казима Али-младшего не удовлетворилась этими выводами и заказала независимое вскрытие.

Результаты оказались шокирующими. Патологоанатом установил, что тело Али-младшего на момент обнаружения (28 февраля) находилось на очень ранней стадии разложения. Это указывало на то, что смерть наступила значительно позже, чем предполагалось изначально: примерно за 48 часов (плюс-минус 12 часов) до момента извлечения тела. Самое раннее время смерти могло приходиться на 6 часов утра субботы, 26 февраля - именно тогда была снята заглушка с трубы и произошла резкая декомпрессия. Самое позднее - 6 часов утра воскресенья, 27 февраля. То есть Казим Али-младший мог прожить в трубе от 15 до 39 часов после того, как их туда засосало.

Тело Риши Нагассара, по свидетельствам очевидцев и родственников, было найдено практически неповрежденным, без явных признаков разложения. Это заставило семьи предполагать, что он мог умереть последним из всей группы, возможно, даже позже, чем указывает официальная версия.

Безразличие и жестокость

Пока водолазы боролись за жизнь в темной трубе, их семьи переживали собственный ад не только из-за горя и неизвестности, но и из-за унизительного безразличия со стороны компании. Родственникам практически не предоставляли информации о ходе спасательных работ. В отчаянии, не зная, что происходит, семьи проводили дни и ночи на парковке у офиса Paria. Компания не обеспечила их даже элементарными удобствами и питьевой водой. Еду им приносили местные жители.

До последнего момента семьи надеялись на спасение своих близких. Они не знали, что руководство Paria фактически отказалось от активных попыток уже в первые часы после инцидента.

Позже комиссия по расследованию, созданная правительством, в своем отчете назвала обращение с семьями «бесчувственным и откровенно нецивилизованным», подчеркнув, что компании, работающие в опасных условиях, должны иметь протокол для работы с семьями жертв промышленных аварий, который у Paria отсутствовал.

Итоги расследования

Отчет комиссии по расследованию трагедии, объемом несколько сотен страниц, был опубликован в январе 2024 года. Комиссия под председательством британского юриста Джерома Линча пришла к выводу: «Халатность Paria может быть охарактеризована как грубая и, следовательно, преступная».

Расследование установило, что коренной причиной трагедии стала «методология, принятая Paria и LMCS при удалении содержимого из трубопровода». Именно решение полностью очистить трубу от нефти создало смертельную ловушку Delta P.

Было выявлено, что ни Paria, ни LMCS не провели надлежащую оценку рисков. Не было никаких доказательств того, что дайверов предупреждали о возможности перепада давления, и ни в одном документе не было указано, что этот риск был предусмотрен. У компаний также отсутствовал четкий и заранее утвержденный план действий в случае нештатных ситуаций, а Paria не имела в штате квалифицированных специалистов, способных оценить опасность подводных работ. Хотя непосредственную ошибку совершили сами дайверы, начав сдувать пробку раньше времени, основная вина лежит на руководстве обеих компаний, которые не обеспечили надлежащую подготовку и не проинформировали дайверов о возможных опасностях.

Особой критике подверглись действия компаний после инцидента. Эксперты установили, что шансы спасти дайверов были реальными, но не были использованы, компания «мало или совсем не пыталась спасти» ныряльщиков из-за «трудно постижимой степени инерции». Руководитель команды реагирования Paria, Колин Пайпер, по выводам комиссии, «закрыл свой разум для любых альтернатив, даже не выслушав их». Это было проявлением не только некомпетентности, но и, возможно, страха перед ответственностью, который перевесил соображения гуманности.

А ведь, как отмечают профессиональные промышленные дайверы в обсуждениях этого инцидента на профильных форумах, простые меры, такие как откачка части воды из трубы, могли бы снизить давление и дать пострадавшим больше шансов на выживание.

Кто понес ответственность?

Несмотря на такие выводы комиссии, до сих пор, спустя три года, никто в Paria и LMCS не был наказан за трагедию - даже, если верить местным СМИ, дисциплинарно. Семьи погибших и выживший Будрам обратились в суды, но пока что это ничего не дало, тяжбы еще ведутся.

Лишь в сентябре 2024 года ряду должностных лиц обеих компаний были предъявлены обвинения в рамках трудового права. Генерального менеджера Paria Муштака Мохаммеда, менеджера терминальных операций Колина Пайпера и директора LMCS Казима Али-старшего (чей сын умер в трубе) обвинили в ряде злоупотреблений: необеспечение безопасности рабочих, непроведение своевременной оценки рисков, непредоставление нужного обучения и так далее.

Адвокаты семей также пытаются добиться того, чтобы их обвинили по уголовной статье «корпоративное убийство» - причинение смерти по неосторожности в результате грубой халатности организации. Но даже в этом случае им грозит лишь крупный денежный штраф для компании.

Как решатся суды, неизвестно: процесс несколько раз откладывался, слушания возобновились лишь недавно, в мае 2025 года.

Семьи без помощи

Пока идут судебные разбирательства, семьи погибших дайверов оказались в крайне тяжелом положении. Потеряв кормильцев, они столкнулись не только с горем, но и с финансовыми трудностями. После трагедии ни Paria, ни LMCS не предложили семьям никакой материальной помощи. LMCS заявила, что не может выплатить даже стандартные компенсации, предусмотренные законом, пока не будет урегулирован их собственный страховой случай. Семьи были вынуждены тратить последние сбережения на адвокатов, чтобы бороться за справедливость и добиваться компенсаций.

Лишь в апреле 2025-го, спустя три года после трагедии, правительство Тринидада и Тобаго объявило о своем намерении выплатить по 1 миллиону долларов Тринидада и Тобаго (около 147 000 долларов США) каждой из семей погибших дайверов и выжившему Кристоферу Будраму. При этом было особо подчеркнуто, что данная выплата производится без какого-либо признания юридической ответственности со стороны правительства или компаний.

Однако многие восприняли это как политический ход - объявление было сделано тогдашним премьер-министром буквально накануне всеобщих выборов в стране. Адвокаты семей назвали предложенную сумму «слишком маленькой и слишком запоздалой».

Ирония судьбы: партия, находившаяся у власти, проиграла выборы в апреле 2025 года. А уже в мае новый премьер-министр страны заявила, что правительство все еще «изучает вопрос» о выплате обещанных компенсаций: мол, возникли сложности с определением законных получателей денег для погибших и другие юридические препоны. Таким образом, даже эта скромная помощь до сих пор остается под вопросом.

Жизнь после ада

Кристофер Будрам после трагедии не смог вернуться к нормальной жизни. Его здоровье серьезно пострадало - и физическое, и психическое. Его жена-медсестра стала главным кормильцем в семье, где растут трое детей.

«Дайвинг был моей профессией и моим источником дохода. Теперь я не могу даже близко подойти к морю», - рассказал он в одном из интервью.

Крис больше не работает водолазом. Ночные кошмары и панические атаки стали его постоянными спутниками, не слишком помогает даже психотерапия. Он обожал воду, но теперь не может даже научить младшую дочь плавать из-за страха. Особенно с учетом того, что с пляжа видна платформа, где произошла трагедия.

После катастрофы Будрам стал активистом. Он регулярно выступает в прессе, требуя наказания виновных и компенсаций для семей погибших. На выборах 2025 года он агитировал за оппозиционную партию, которая в итоге пришла к власти. Впрочем, как сказано выше, пока что это не слишком помогло ему и другим семьям.

Говоря о своих погибших товарищах, Будрам не скрывает чувства вины. На слушаниях комиссии по расследованию он сказал: «Я подвел их. Я выжил, а они - нет. И каждый день я спрашиваю себя: почему?»